Джим – житель Лондона, Англия, и давний организатор Консультационной службы для сквотеров (Advisory Service for Squatters, A.S.S.). Он рассказывает об истории сквотирования в Англии, начиная с 1300-х гг. Это интервью – взгляд на взаимосвязь сквотерства и анархического движения в Великобритании, рассказ об изменяющихся правовых рамках сквотирования и сквотировании в рамках других социальных движений страны.

Консультационная служба для сквотеров – коллектив волонтеров, которые с 1975 г. оказывают информационную поддержку сквотерам и бездомным. Она образовалась из ранее существовавшей Службы консультаций для семей-сквотеров (Family Squatters Advisory Service, существовала с конца 1960-х гг.). Консультационная служба для сквотеров выпустила «Справочник сквотера» (на данный момент последним является 12 издание, начиная с 1976 г. продано более 150 000 экземпляров). Служба дает советы относительно того, как сквотировать, оказывает юридическую помощь сквотерам и помогает оспаривать выселения, борется с полицейским насилием над бездомными.

Аудиоверсия интервью находится по ссылке: http://www.radio4all.net/proginfo.php?id=26900

Интервью провел Аарон Лакофф (Aaron Lakoff)

Aaron: Почему бы не начать с 1381 г.!

Jim: Сквотирование было одним из результатов крестьянского восстания. Это исходная форма землевладения. Мнение, что люди могут владеть землей, появилось сравнительно недавно. Это было ново. Это появилось с возникновением поселений и сельского хозяйства – другими словами, 5 минут назад в рамках нашей истории. В итоге – безобразие, как мне кажется. Потому что тогда люди начали устанавливать границы, говоря: «Это моя земля, а то – твоя. Ты должен унаследовать ее по мужской линии», – и все в таком духе.

В любом случае, сквотирование на этом острове имеет долгую историю. Каждый знает о диггерах (участники аграрного движения в эпоху английской буржуазной революции (1640-1653 гг.)– прим.) в XVII веке. В 1999 г. состоялось большое празднование 350 годовщины диггерского движения. Что для вас означает 1 апреля?

Aaron: День дурака…

Jim: Нет, это день диггеров! Потому что в этот день появились диггеры! И сделали очень много работы. Кристофер Хилл (Christopher Hill) всех нас вдохновил своей книгой «Мир, перевернутый вверх дном» (The world turned upside down). Насколько мне известно, он все еще жив. Эта книга была не только о диггерах. Она была обо всех радикальных движениях XVII века. Эта книга и песня Леона Росселсона (Leon Rosselson) с аналогичным названием действительно пробудили в тысячах людей интерес к диггерам.

Обычно забывают, что в середине XVII в. была не только гражданская война, но также и голод. Многие диггеры – это люди, на долю которых пришлось больше всего бед во время английской буржуазной революции. Некоторые диггеры, о которых нам известно, были вполне благоустроены, но обеднели во время войн.

Aaron: Я часто слышу о диггерах в контексте истории анархизма. Как вы считаете, какова связь между диггерами и тем, что мы называем анархизм?

Jim: Наиболее часто можно слышать, что рантеры («пустословы», Ranters, радикальная английская секта времен Содружества, их основная идея – пантеизм, учение о том, что всё есть Бог; учение, обожествляющее Вселенную, природу – прим.) были прото-анархистами. Но я думаю, что это неверно. Я вообще не думаю, что диггеры были анархистами. Они хотели справедливого государства. Одной из радикальных идей диггеров было то, что они выступали в защиту продвижения молодых людей и их идей, и это очень сильно противоречило господствующим нормам. Однако к критике диггеров можно отнести то, что, казалось, им нечего сказать о положении женщины в обществе. Уинстэнли (Winstanley, Уинстэнли Джерард (1609 – после 1660 гг.) – руководитель и идеолог диггеров в период Английской революции XVII в. Основное сочинение «Закон свободы» – прим.) определял «человечество» как «каждого человека, и мужчину, и женщину» (о включительном языке (языке, в котором позволено не говорить о Боге в мужском роде – прим.) в то время никто не слышал), до войны он работал на женщину-босса (очень необычно), а после того, как диггерские поселения были уничтожены, несколько знаменитых диггеров стали работать на одну из женщин-«предсказательниц» того времени.

Aaron: А городское сквотирование? Есть ли давняя традиция?

Jim: Да, существует давняя традиция сквотирования. Сквотирование никогда не исчезало в этой стране. В XIV в. было множество сквотов, в основном индивидуальных. Мы привыкли слушать о сквотах после того, как они стали организованными и не столько индивидуальными, а когда, по крайней мере, некоторые люди, делающие их, имели политические виды на то, что они делали. После Первой мировой войны существовало сквотерское движение, но его расцвет пришелся на 1946 г. В 1945 г. сквоттерское движение было подверглось жестоким репрессия правительства Черчилля. Они называли себя движением Зорких (Vigilante movement). Я думаю, идея была в том, что они бдительно исследовали улицы на предмет наличия пустых зданий и способствовали тому, чтобы в них жили бездомные. В 1945 г. движение Зорких появилось в Брайтоне, оно состояло из анархистов, что, вероятно, сделало их более непосредственной мишенью для репрессий по сравнению со сквотерами в 1946 г. Тогда начался колоссальный подъем, который продолжился в 1950-х гг. Сквотировались любые места. Это были все военные бараки и объекты военно-воздушных сил, которые пустовали после войны. Люди въезжали в них и захватывали их, как и другие здания. Проблема 1946 г., о которой обычно говорят, это то, что вытворяла Коммунистическая партия. В мае 1946 г. Коммунистическая партия, которая была тогда очень сильной, не такой, как сейчас, выступила против сквотирования. Фактически, многие члены компартии сами были вовлечены в сквотирование, но руководство поливало его грязью, говоря, что: «Социализм должен определять приоритеты», – и все такое. К сентябрю сквотерское движение становится настолько большим, что они думают: «О, черт! Мы должны захватить его!».

Таким образом, они организовывают три больших показательных сквота: особняки герцогини Бредфордской около Реджентс Парк и два отеля в Блумсбери, в которых были также помещения для офисов. Так вот, особняки герцогини Бредфордской снова собирались сдавать богатеям. Богатые в те дни арендовали квартиры за 30 шиллингов в неделю (это 1 фунт 50 пенсов), но для рабочего класса это было слишком большой платой, которую они не могли себе позволить. И в то время эти сквоты были очень популярны. На Трафальгарской площади состоялся большой митинг в поддержку сквотеров. Копы окружили эти засквотированные места. Есть видео, на котором люди забрасывают в окна еду, большую часть которой поймать не удается. Но это длилось несколько дней, потому что полиция арестовала так называемых зачинщиков, а компартия отступила и кинула всех этих людей, которых использовала как пушечное мясо. Они остались в очень тяжелом положении. В общем, что касается сквотерства в 1940-х гг., компартия поздно пришла и рано ушла.

Aaron: Кем были сквотеры в 1946 г.? Были ли этот в основном солдаты, вернувшиеся с войны?

Jim: Да.

Aaron: И какой результат? Было ли это первым большим политическим сквотерским движением?

Jim: Ок, насколько политическим оно было? Я думаю, что вы, должно быть, подразумеваете сквотирование здесь, в Англии, которое сильно отличается от сквотирования в Европе, потому что большую часть времени для большинства людей, которые сквотируют, сквоты являются местом жительства. Это всегда связано со страшной нехваткой жилья. В Англии гораздо меньше открытой политики, в сквотировании участвуют совершенно разные люди. И оно значительно отличается от сквотирования в любой другой стране Западной Европы. Сквотинг здесь имеет совершенно другой характер, не такой, как скажем, в Германии, где он слишком явно политизирован. Это, конечно, хорошо! Захват пустых зданий, которые обычно принадлежат частным собственникам или госучреждениям, – ЭТО политический акт. Но это не то, как большинство сквотеров исторически видели это. Они воспринимают это примерно как то, что ты вынужден сделать, чтобы иметь крышу над головой, и люди в бешенстве от того, что им негде жить, а тут вот стоят пустые здания.

Aaron: Как развивались законы о сквотировании? Как традиционно Британское государство поступало с ним?

Jim: Основным является то, что сквотирование было и все еще остается (хотя они пытаются исправить это) в рамках гражданского, а не уголовного законодательства. Это гражданский спор; менты ничего не могут сделать с этим, хотя нам постоянно приходится им напоминать об этом. В 1970-х гг. были попытки сделать сквотерство уголовным преступлением. Это было в Шотландии, в отличии от Англии и Уэльса, о которых речь идет здесь. И причина того, что сквотирование – это преступление в Шотландии, состоит в Шотландском законе о нарушении границ частной собственности (Trespass Scotland Act), который был принят после чисток, чтобы гарантировать, что чистки сработали и люди не вернутся. Поэтому в Шотландии практически нет сквотирования. Вспомним, сквотирование незаконно в США, но, как ни удивительно, некоторое количество сквотов там все равно есть. И некоторые сквоты в США, особенно в Нью-Йорке, имеют отчасти сходный характер со здешними сквотами. Не так много людей сквотируют для жилья, но бедняки сквотируют, чтобы сделать огород или что-то другое, в чем они нуждаются, организовать коммунальное хозяйство. Это больше похоже на сквотирование в этой стране, чем на сквотирование в Западной Европе.

Aaron: То есть здесь нарушение границ частной собственности — это не такое серьёзное правонарушение?

Jim: Это уголовное преступление в определенных местах. Например, здания Министерства обороны, военные базы, иностранные посольства и места, подобные этим… Или тюрьмы… Вы не должны посягать на тюрьмы! И железнодорожные станции… Таким образом, есть конкретные места, где нарушение чужого права владения считается уголовным преступлением, но в основном это не преступление. Поэтому если вы где-то увидите надпись «Захват будет преследоваться в уголовном порядке», знайте, что это чепуха. Нарушение границ собственности НЕ ЯВЛЯЕТСЯ поводом для возбуждения уголовного дела. Это гражданское дело. Это правонарушение, а не преступление. Сюда не должно вмешиваться государство. Поэтому нарушение чужого права владения НЕ БУДЕТ преследоваться в уголовном порядке.

Aaron: То есть это значит, что собственники зданий должны будут подать на сквотеров в суд?

Jim: Да, в гражданский суд.

Aaron: Вы сказали, что в 1970-х гг. правительство пыталось сделать сквотирование преступлением…

Jim: Но не сделало; им пришлось отступить. Это было бы сложно сделать в Англии и Уэльсе. Это просто невозможно! Это бы загубило всю основу земельного законодательства в Англии. Таким образом, то, что, в конце концов, вышло в 1970-х гг., – это Кампания против уголовного закона о нарушении границ частной собственности (Campaign Against a Criminal Trespass Law), а в ответ правительство создало понятие «вынужденного захвата» (Protected Intending Occupiers). Это очередная штука, при которой вы можете получить уведомление, а в суд не ходить. По существу, у них не получилось сделать захват преступлением. Менты постоянно говорят людям, что законы изменились, и поэтому мы постоянно говорим людям, что сквотерство все еще легально, необходимо и свободно. Законно, но не правомерно – другими словами, это гражданское дело, а не уголовное.

Aaron: Когда вы сравнивали сквотирование здесь со сквотированием в Западной Европе, это было интересно, потому что в Канаде было сделано различие между «частными» и политическими сквотами…

Jim: Ну, я бы не говорил «частный». Я имел в виду, что вы объединяетесь неким совместным действием, как, например, сквотированием, которое не является открыто политическим. Фактически, люди, которые занимаются этим, не ощущают, что это политика (хотя я считаю, что это именно политика). Людьми, занимающимися этим, управляет не идеология, они делают это, потому что есть пустые здания, а им негде жить, или имеется заброшенный участок, где они могут организовать сад/огород или детскую площадку и т.п. Я считаю, что это политическое действие, но люди, занимающиеся этим, не воспринимают это так.

Aaron: Почему люди сквотируют?

Jim: Сквотируют совершенно разные люди. Есть сквотеры по образу жизни – люди, которые сквотируют, потому что им это нравится. У них нет необходимости сквотировать, но они хотят сквотировать. Возможно, у многих сквотеров есть альтернативное жилье, но в нем нет таких условий для жизни, какие бы они хотели, например, нет возможности совместного проживания с группой других людей, делающих что-то вместе. Это все достаточная причина. Сквотинг как образ жизни – удел меньшинства сквотеров. Вы поймете это, если посидите в офисе Консультационной службы для сквоттеров.

Aaron: С точки зрения социального или доступного жилья в Лондоне, всегда ли был в нем недостаток?

Jim: О да! Этот термин «доступное жилье» – он очень английский. Это как «публичные школы» на самом деле частные. Так вот, «доступное жилье» означает недоступное жилье!

Aaron: Вы можете рассказать о нескольких сквотах, которые внесли значительный вклад в жизнь Лондона за последние годы?

Jim: Это Huntley Street. Это было колоссальной новостью. Мы делали акции солидарности по всему миру в ночь выселения. Это было в 1978 г. В те дни было много больших сквотов. Можно упомянуть и Freston road в Западном Лондоне, который объявил одностороннее провозглашение независимости. Они писали в Организацию Объединённых Наций требование признать их как суверенное государство! И люди, которые отправились в лондонский муниципалитет, назывались послами, и каждый был министром чего-то. Было множество министров по алкоголю, насколько я помню. Freston road выпускал лучшую сквотерскую газету – Corrugated Times.

Aaron: Какие-либо сквоты, которые существовали в 1960-1970-е гг., сейчас существуют?

Jim: Нет. В Южном Лондоне было несколько долгосрочных сквотов, и если бы люди действовали сообща, то сейчас здания стали бы их собственностью. Но они не дали совместных показаний, и здания были выставлены на продажу с молотка. Людям нужно продержаться 12 лет.

Aaron: Значит ли это, что если вы продержитесь в здании 12 лет, то оно станет вашим?

Jim: Да, действительно. Правда, всё немного сложнее, и 3 года назад закон изменили так, что если здание стоит на частной земле, то вся процедура усложняется. Но если это не так или если ваши 12 лет истекли до октября 2003 года, то всё здание может стать вашим… но вам нужно дать совместные показания. Множество людей теряют помещения, которые могли бы получить в собственность, из-за того, что не работали сообща.

Aaron: Как давно в этом всем варится Консультационная служба для сквотеров?

Jim: С 1975 г. Это началось с раскола. В 1968 г. было множество групп, которые начали открывать пустые здания для бездомных семей. И было большое разногласие между «о нет, только семьи с детьми должны сквотировать» и «каждый, кому нужен дом, должен сквотировать, одинокие люди тоже бывают бездомными». Последняя инициатива отделилась от Службы консультаций для семей-сквотеров. Консультационная служба для сквотеров переехала в ее нынешний офис 2,5 года назад.

Aaron: Интересно также узнать о засквотированных социальных центрах. У них есть давняя история в Лондоне?

Jim: И да, и нет. Скорее у них больше истории за пределами Лондона. Единое представление о социальных центрах появилось совсем недавно. Я не думаю, что кто-то думал об этом давным-давно, потому что в прошлом были местные сквотерские группы. Если вы обратитесь к истории, то найдете полностью засквотированные улицы и даже кварталы. И конечно, когда появляются полностью засквотированные улицы и полностью засквотированные кварталы, через некоторое время люди устраивают общие коммунитарные пространства. Всё это шло параллельно с сопротивление строительству трассы М-11, так что сквотинг был очень политизирован. В Лондон перенесли тактику кампаний против варварского строительства дорог. Это был очень специфичный вид сквотирования, и тогда социальные центры действительно появились. Большинство социальных центров не засквотированы. Есть множество аргументов за и против сквотирования. Но подавляющее большинство сквотеров никогда не слышало словосочетания «социальный центр», и, если они слышали, они, возможно, думают, что это слишком занюхано для них. На каждого сквотера-анархиста по образу жизни приходится как минимум 10 представителей вполне респектабельной волны сквотеров, с семьёй, детьми и работой. И уж точно анархо-сквотеры не представляют собой все сквотерское движение! Сквотирование охватывает гораздо больший и более широкий разброс людей, чем они бы хотели! Я хочу сказать этим людям: «Вы живете в сраном маленьком анархо-гетто». Многие говорят об ужасном ущербе, который нанесли движению эти предполагаемые «ублюдки» из сданных в аренду или заложенных социальных центров, но на самом деле большинство социальных центров таково. Это все бесполезные разговоры, хотя я думаю, мы сейчас начинаем отстраняться от этих глупых споров. Засквотированный, арендованный или заложенный социальный центр – у каждого есть свои недостатки и проблемы, так же как и преимущества. В засквотированных социальных центрах мы можем заниматься тем, чем нам хочется, не беспокоясь о продаже пива без наличия лицензии на это. С другой стороны, чего у нас нет, так это долгосрочной перспективы, чтобы мы могли стать ресурсом для различных других кампаний и движений и радикальной частью жизни местного сообщества.

Aaron: Это совершенно отдельные движения – люди, работающие над засквотированными социальными центрами, и люди, работающие над засквотированными домами?

Jim: В Лондоне нет, но вне Лондона множество людей, которым не приходится сквотировать дома, чтобы жить в них, вовлечены в работы засквотированных социальных центров. Например, Лидс и Манчестер. Но времена меняются. Большие города в Англии, где традиционно был меньший недостаток зданий, чем в Лондоне, сейчас сталкиваются с действительным жилищным кризисом, и в них возрастает количество жилищного сквотирования. В Бристоне и Брайтоне их всегда было довольно много.

Aaron: Когда я думаю о сквотинге, я иногда представляю что-то, что относится исключительно к анархо-движению…

Jim: О нет! Ничуть. В этом и проблема! Люди даже не знают об огромном количестве различных людей, которые сквотируют. Пожалуйста, не думайте, что я оскорбляю какой-то засквотированный социальный центр – совсем нет. Но это узкое видение. Сквотинг – это нечто гораздо большее, и происходит по разным причинам. Большинство сквотирования в Англии происходит в Лондоне и Уэльсе, с двумя большими знаменитыми местами в Брайтоне и Бристоле. В 1940-е гг. было тоже самое. Но в последние годы активно начали сквотировать в других местах, особенно в Лидсе и Манчестере, так как там все больше и больше людей, у которых нет жилья.

[Аарон Лакофф – независимый журналист и борец за социальную справедливость в Монреале. С ним можно связаться по почте aaron@resist.ca]