Городские сквоты; купленные или присвоенные земли в сельской местности; восстановленные или построенные своими силами дома; временные или меняющие местонахождения пространства; активистские и/или жилые «центры» … такие автономные пространства служат ресурсными пристанищами, и были (по крайней мере в Европе) центрами многих радикальных и анти-капиталистических движений на протяжении нескольких десятилетий.

Для активистов очень важен доступ к таким свободным пространствам, в селе и городе, где они могут реализовывать самоорганизацию на практике, производить вещи, планировать акции и операции. Это важно как в перспективах развития радикального движения социальных перемен, так и на личном уровне.

Такие разнообразные пространства позволяют людям иметь жилье в мире, где доступ к пригодному для жизни или вообще к какому-либо жилью почти полностью перекрыт, и ставят под сомнение накопительство товаров и священную концепцию «частной собственности».

Сквот (англ. squat) – нелегально занятое помещение, превращенное в коллективное жилье и/или культурный центр, где люди живут и работают коммуной.

Сквоты – очень распространенное явление в Европе и Америке. Началось все с хиппи. Они занимали заброшенные и пустующие здания, баррикадировались от ненужных посетителей. Для них это было жилье и место для творчества. Это была первая волна сквотерства – 60-е годы. Сквоты действуют достаточно успешно, но позже, когда хипповское движение угасает, приходят в упадок и эти здания. С 1977 года началась вторая волна: все, что связано с панком – изначально стихийным анархическим движением. Анархисты тоже нуждались в помещениях для своих сборов. Им сквоты нужны были для творческих мастерских, центров, концертных залов. С начала 70-х появились сквоты, которые были не то что узаконены, но признаны государством как имеющие право на существование. До сегодняшнего дня идет успешное сквотирование различных зданий во многих странах мира.

Люди, организовывающие сквотирование и принимающие в нем участие, автоматически вступают в конфронтацию с государством в целом и конкретно с властями этого населенного пункта. Сквотируют пустые здания и квартиры, заброшенные индустриальные здания, фабрики. Так же в городах занимаются участки земли. Живут там в вагончиках и машинах.

В разных странах разные условия и процесс сквотирования.

Вот рассказ одного товарища, принимавшего участие в сквотировании дома в Амстердаме: «Мы стали полукругом возле входа в здание. Двое активистов в это время поменяли замок на дверях. Мы заняли помещение. Следующие полгода тут можно жить, не беспокоясь о том, что могут выгнать». В Амстердаме более сотни сквотов. В соответствии с нидерландским законодательством человек живет в доме, если он имеет там кровать, стул и стол. Таким образом зайдя в дом, принеся туда эти три вещи, ты можешь там жить. Потом придет полиция и «легализирует» сквот. Конечно, потом могут возникнуть проблемы с хозяевами дома. Но судебные разбирательства обычно длятся долго. (Видео о том как сквотировать в Нидерландах http://www.indymedia.org.uk/media/2003/09/277854.wmv).

Большинство сквотов очень быстро приобретают легальный статус или выселяются. На нелегальном положении редко дают существовать. Так, например, в Берлине на данный момент все сквоты, захваченные в предыдущие несколько десятков лет, «легализированы». Везде есть договоренности с хозяевами или местными властями о какой-то минимальной сумме аренды и других условиях пребывания. Но, например, в Греции все сквоты нелегальны.

Изнутри

Обычно в сквотах живут и занимаются какой-то политической, социальной, культурной активностью. Существуют клубы, бары, места для собраний, залы для тренировок, для разных инициатив. Всё зависит от людей живущих в доме. Люди, живущие в сквоте, – это коллектив. Все решения касательно совместной жизни и дома принимаются на общих собраниях.

Движение сквотированных общественных центров объединяет опыт совместного проживания с разнообразной открытой общественной и политической деятельностью: свободные зоны бесплатного обмена товарами и материалами, сквотированные сады, привлечение и обеспечение приюта для участников антикапиталистических и антиавторитарных акций и мероприятий, бесплатные интернет-кафе и компьютерный активизм, радио, инфошопы и издание брошюр, мастерские для работы с альтернативной медициной, велосипедами, деревом и металлом, печать на тканях, переработка подсолнечного масла для автомобилей, повторное использование отходов (ресайклинг), строительство, земледелие, производство энергии, ремесла, чисто женские территории, феминистская, гомосексуальная и трансгендерная деятельность, кафе и веганские рестораны, клоунада, театр, кинематограф и диспуты…

Часто в сквотах или возле них можно обнаружить free-box – место, куда люди складывают ненужные им вещи и где каждый может найти для себя что-то подходящее.

Так же существуют чисто культурные сквоты. Например «Ля Фриш» в Лионе. Это огромное автобусное ремонтное депо. Там находятся только мастерские, репетиционные комнаты артистов, музыкантов, танцоров и т.п

Активисты проводят внутренние и открытые дискуссии. Это встречи по разным темам, на которых каждый может говорить, самовыражаться, делиться мнением, и мнение каждого имеет значение.

Иногда сквотеры проводят международные встречи. Это помогает людям строить новые сильные связи, отношения, встречаться, делиться опытом о том, как они могут организовываться, взаимодействовать, создавать сети.

Также очень важно отметить, что сквотеры, люди обитающие в сквотах или организующие какую-либо активность в них, часто пытаются наладить связь с местным населением: проводят открытые мероприятия для взрослых и детей, собрания, просто ходят и общаются с людьми. Поэтому часто, когда наступает момент выселения, местные жители очень активно поддерживают таких активистов.

Борьба

Такие пространства – островки неконтролируемой свободы. Поэтому они в первую очередь являются мишенью для властей. В некоторых европейских странах решительное наступление властей уже очень сильно подвергает опасности существование таких мест коллективной жизни и политической активности. Например, во Франции сейчас такие места находятся в опасности. Государство хочет ввести более репрессивную систему аренды. Власти будут реагировать все более быстро на сквоты, особенно на те, которые заселены «неблагонадежными» людьми или нелегальными эмигрантами, и против новой вспышки «политического» сквотирования во многих городах.

Часто происходят выселения или предпринимаются попытки выселения сквотов. В каждом случае всё довольно индивидуально: причины, поводы, методы. Последняя шумная история произошла в первых числах марта. Был выселен Дом молодежи (Ungdomshuset) в Копенгагене. Это один из крупнейших социальных центров в мире. У него была очень богатая история: с 1982 г. он принадлежит автономной левой молодежи Копенгагена. Его никогда не захватывали, но он находится на нелегальном положении с 1999 г., когда город продал его спекулянтам, которые через 2 года продали его христианской секте. С тех пор шла кампания защиты. В декабре была предпринята первая неудачная попытка выселить оттуда активистов. Тогда поддержать друзей и товарищей приехали сотни активистов, друзей, сочувствующих из разных стран. В городе проходили демонстрации. Вторая попытка оказалась удачной. После нескольких дней сопротивления, уличных боев и сотен арестов дом был опустошен и снесен.

Сквот les 400 couverts в Гренобле (Франция)

Les 400 couverts («400 столовых приборов») был захвачен в 1999г. Это четвертый сквот захваченный одним и тем же коллективом в течении одного года. В 2002 было открыто много сквотов. В Les 400 couverts обычно жило и занималось активностью более 30 человек. В доме была «свободная зона» (куда можно принести что угодно и взять что нужно), инфошоп, несколько дистро; зал для тренировок по боксу, самозащите, танцев, театра; печь для хлеба и пиццы (они делали вечеринки, на которые приглашали соседей и вместе готовили еду); растительная аптека (перед домом был сад, где они сами выращивали нужные растения). Les 400 couverts – это целая засквотированная улица. В ноябре 2001 городские власти предприняли попытку начать выселение сквота, но вдруг приостановили ее и даже провели им электричество. В 2005 вдруг они, ссылаясь на постановление суда, поставили сквотеров перед фактом выселения. Те конечно просто так не сдавались. Решили остаться и показать, что такое выселение, сколько насилия оно несет, и показать властям, сколько хлопот принесет им выселение, чтоб в следующий раз они задумались.

Les 400 Couverts, а так же “La Kanaille” (сквот расположенный рядом) были выселены 2 августа 2005 руками и дубинками более чем 500 ментов, которым потребовалось 4 часа, чтоб выселить каждого. Потом была спонтанная демонстрация в городе. Но это не конец и в городе все еще остались сквоты, а у активистов зреют новые планы.

В марте этого года нависла угроза над засквотированным автономным пространством «Les Tanneries» (Дижон, Франция), существующим около 9 лет. Тайно и без учета мнения общественности муниципалитет запланировал построить там частный медицинский центр. «Les Tanneries» – самоуправляемый политический, социальный, культурный центр, засквотированный в 1998 году и с тех пор ставший важным местом для анархистских организаций и радикальных активистов по всей Франции и Европе. «Les Tanneries» – это концертный зал для DIY-групп и разнообразных представлений, места для коллективного размещения и некоторые анархистские аффинити группы, лаборатория для разработки свободного программного обеспечения и управления альтернативными серверами, «свободный» магазин, механическая и веломастерские, репетиционные комнаты и зал с видеоаппаратурой, места для собраний, органический сад, альтернативный медиацентр, сквотерская доска помощи, библиотека, разнообразные экологические сооружения, множество коллективов, ассоциаций, местных и международных сетей, которые используют пространство для организации фестивалей, акций, собраний и других проектов… «Les Tanneries» никогда не принимал никаких субсидий и не пользовался трудом наемных работников.

23 апреля 2007 обитатели берлинского сквота Кёпи (Kopi, http://koepi.squat.net/) совершенно случайно узнали о том, что их дом и находящийся рядом трейлер-парк будут проданы на аукционе 8 мая. Начальная цена за Кёпи 1.670.000 евро, за участок земли трейлер-парка – 1.815.000 евро.

Это уже третья за 17 лет существования сквота попытка продать его. Хозяева дома (Commerzbank) умышленно не уведомили жителей дома о своих планах. Их и властей пугают недавние события в Копенгагене. И не зря. Кёпи – очень известный сквот. Его друзья и гости – активисты, музыканты не только из Германии и Европы, но и со всего мира. Кёпи поддерживает неиерархическую и некоммерческую связь между культурой и политикой. За 17 лет множество больших мероприятий и событий прошло в этом доме. Сейчас Кёпи – один из инфопоинтов протестов против саммита Большой восьмерки в Германии. На данный момент судьба дома неизвестна, но мобилизация по его защите начата.

Политика властей и буржуев по отношению к сквотам ужесточается. Постепенно прикручивают гайки в разных странах Европы. Но это не останавливает активистов и просто людей считающих, что жилье это право, а не привилегия.

Почему нет сквотов на пост-советском пространстве (очень личное мнение)

Часто становится вопрос: почему у нас нет сквотов? Ответ всегда мучителен. И правда, почему же? И люди вроде есть в движении (пусть не так много как на западе, но есть же), и знают все, что можно сквотировать, и здания пустующие есть. Раньше я объясняла это разницей законодательной базы и репрессиями со стороны ментов. Ну, у нас пожестче с этим, как ни крути. В Европе без постановления суда выгнать почти нереально. А вот такого постановления можно и полгода ждать. Во Франции не могут выселить зимой. А вот, например, если в Киеве кто-то займет дом и будет там жить и заниматься активностью, то такого как в Копенгагене не будет. Менты просто сразу придут и очень брутально выгонят, еще и калеками оставят. Тут еще конечно специфика культур, вообще отношения к правам человека как таковыми. Я не говорю, что в Европе так уж сладко. Просто по-другому.

А вот недавно мне открылась еще одна важная истина. Проблема в традициях наших стран. В Европе молодежь с 16 лет уходит из дому и живет отдельно от родителей (опекунов). В Швеции, например, никто не помогает своим детям, даже если у них бешеные долги и их выселяют из квартиры. Ну, так сложилось у них. Нет таких сильных привязок семейных. У нас же всегда все жили большими семьями. Всегда родственники помогали друг другу, а особенно детям. Ну и конечно в ответ требовали соответственного почтения, отдачи. Мы живем тремя поколениями в одной квартире. Да, если у нас нет своей комнаты это очень сложно и хочется бежать куда глаза глядят, но мы не знаем, как жить по-другому, нас так воспитали и привили нам эту нужду и привязанность к семье. Поэтому в нас скорее просто намного меньше мотивации рисковать сквотируя.