Идея взять интервью появилась у меня где-то в начале июля, когда уже была относительная уверенность в том, что мы едем в Прагу! Хотелось съездить не только отдохнуть по-туристски, но и пообщаться с местными активистами, например, со сквота Милада (http://www.milada.s.cz/). И вот я написал им e-mail, они ответили, что с радостью ждут нас и готовы ответить на мои вопросы. Это была моя первая попытка взять у кого-то интервью, поэтому, конечно, всё получилось не совсем так, как я себе представлял.) Но это, по крайней мере, был очень интересный опыт! Вопросы составлялись и переводились буквально на коленке в поезде Москва-Прага, в самый последний момент мне одолжили диктофон, а общались мы на смеси ломанного английского и русского)) Всё происходило 23го июля 2008 года на заднем дворе сквота, продолжалось около часа. Приятного чтения!
Вопросы задавал: redrick
На вопросы отвечали: M. и V.
Фотографии: Надя, Оксана и redrick.
1. Расскажи немного о том, как и когда появился ваш сквот? Какие у вас отношения с властями города и полицией? Нападали ли на вас полицейские/нацисты? Были ли попытки выселить вас?
M.: Хорошо, всё началось 1-го мая 1998 года. И в этом году 1-го мая проходил одневный фестиваль, посвящённый юбилею Милады. Полиция атаковала нас несколько раз, однажды они заблокировали сквот. Было около 10 полицейских машин. Часть людей забаррикадировалась на втором этаже, другая часть поддерживала их снаружи. Были люди, которые съезжали по верёвке с десятого этажа соседнего здания, чтобы передать еду и воду внутрь. В конце концов, полицейские проникли на первый этаж, но не смогли прорваться дальше и после двух или трёх дней блокады они отступили. Наци иногда приходили к нам на 1-ое мая, но когда мы выходили к ним, то они убегали.
2. Остались ли сейчас в сквоте люди, которые были с самого начала? Были ли они анархистами или это были люди, которым просто негде было жить?
M.: Люди, которые всё начинали сейчас уже не живут здесь. Многие вообще уехали из Праги, другие остались, но не в сквотах, а просто снимают жильё с друзьями, платят за электричество и т.д. Кто-то живёт в трейлерах. Тогда большинство из них, но не все, были анархистами.
3. Легально ли сквотирование в Чехии? Есть ли какие-то специальные законы? Чувствуешь ли ты нарастание репрессий против сквотеров?
M.: Каких-то специальных законов нет, сквоты в Чехии находятся на нелегальном положении и постоянно выселяются. И наш сквот также нелегален. Мы находимся здесь, потому что этого дома фактически не существует, он не числится в списке земельных участков и у него нет владельца. Во времена социалистического лагеря здесь хотели построить спортивный центр, но у властей не было денег снести эти дома. До нас здесь жила семья, но им дали 60.000 крон и переселили в многоэтажку. И после того, как дом пустовал почти 10 лет, мои друзья засквотировали это здание. Сейчас есть только наш сквот и ещё один похожий недалеко отсюда, но для властей они не существуют. Если ты проживаешь в каком-то здании 10 лет, занимаешься им, убираешься там и т.д., то оно становится твоим.
4. Становишься ли ты собственником этого здания после десяти лет?
V.: Люди после прохождения этого времени могут использовать здание, но они не становятся его собственниками.
5. В последнее время насильно были выселены или оказались под угрозой многие европейские сквоты и автономные пространства (например, Ungdomshuset, Rozbrat, Kopi и др.). В их поддержку и защиту проводилось множество акций, участвовал ли ты в каких-нибудь из них? Было ли это в Праге или в других городах/странах?
M.: Да, например, в Праге были акции солидарности с Ungdomshuset у датского посольства. Также проходили две небольшие акции в поддержку Kopi соответственно у немецкого посольства, в них участвовало около 40 человек, ничего серьёзного. И мы, конечно, ездили к друзьям в Копенгаген и Берлин.
6. Делали ли вы что-нибудь 11-12 апреля этого года во время дней единых действий в защиту сквотов и автономных пространств здесь в Миладе?
M: Мы устроили большую демонстрацию с музыкой, в ней участвовало много людей, а в ночь на 12 апреля мы засквотировали одно пустующее здание и устроили в нём вечеринку. Да, это было очень мило и интересно! В Миладе было проведено много воркшопов – баннеры, трафареты, папье-маше, куклы…
7. Я видел на вашем сайте, что у вас часто проходят концерты и кинопоказы. Что ещё у вас происходит?
V.: Мы занимаемся здесь не только музыкой. У нас есть возможности для проведения кинопоказов и различных воркшопов, например, воркшопа по приготовлению вегетарианской еды или о том, как сделать что-то своими руками. Здесь этому уделяется очень много внимания; всё, что ты видишь вокруг, сделано именно так. Мы ничего не покупаем у каких-то фирм, сервисов и т.п.
8. Какое место в твоей жизни занимает фриганизм? Легко ли в Чехии жить по фригану?
V.: На это не так просто ответить.) Когда это возможно, то я фриган. В Чехии у многих людей достаточно денег, чтобы не знать что такое голод. Поэтому здесь ничто не заставляет людей быть фриганами, но для меня в Миладе – это мой единственный источник еды. 3 или 4 человека ходит в окрестные супермаркеты и ищут свежую, но немного подпорченную еду.
M.: Здесь в Праге очень легко найти еду в мусорных баках, потому что они всегда стоят открытыми около супермаркетов и полны еды – овощи, хлеб, мясо, любая еда. Мы ходим за едой 3-4 раза в неделю и собираем её, потом готовим с приправами. Также из этих продуктов раз в неделю мы готовим Еду Вместо Бомб для бездомных, устраиваем для них праздники. В Чехии всего около 3 действующих групп – одна в Праге, вторая в Брно и третья в маленьком городке. Капитализм способствует тому, что на улицах очень много бездомных, люди теряют квартиры, они живут в нищете на улицах.
9. Чехия с 2004 года является членом Европейского Союза. Прошло уже четыре года, чувствуешь ли ты в связи с этим какие-то изменения в своей жизни? Изменилось ли что-то в самой Чехии за это время? Какие ты видишь плюсы и минусы от вступления Чехии в ЕС?
V.: Сложно сказать, потому что здесь в Чехии повсюду идёт пропаганда, возможно более сильная, чем 18 лет назад при «коммунизме». Если ты откроешь любую газету, если ты включишь любой телеканал, если ты послушаешь любое радио, то единственной вещью, которую ты узнаешь оттуда, будет то, что ты живёшь в лучшей стране Европейского Союза и что у нас есть всё, что мы хотим. Мы живём лучше, чем в прошлом, и всё станет ещё лучше в будущем. Всё так же, как и при «коммунизме». Я вижу это, например, цены на еду в Чехии на таком же уровне, как и в Западной Европе, например, в Великобритании. Почему? Почему люди не пытаются что-то сделать с этим? Бензин, это такая же проблема. Немногие видят в этом проблему даже среди активистов. Все знают – мы свободны и мы можем путешествовать где угодно и когда угодно. Но ответа на вопрос «где взять для этого деньги?» нет. Это как табу. Никто не хочет говорить об этом при всех. Кто делает все эти ярлыки «большевик», «коммунист»? Это всё одно и тоже дерьмо.
M.: Я не чувствую больших изменений, также как и многие другие люди, всё меняется только для политиков. Среднего класса в Чехии не существует, ты можешь быть либо более бедным, либо более богатым.
10. Сильно ли ощущается разрыв между бедными и богатыми в Чехии? Можно ли здесь прожить на пособие, легко ли его получить и многие ли его имеют?
V.: Дела с этим обстоят хуже всего. Предыдущее правительство, которое преимущественно состояло из правоцентристкой Гражданско-демократической партии Чехии (ODS), хотело вернуться к забытой в прошлом социальной политике, например, в здравоохранении. Существует большой правительственный план по преобразованию всех больниц в частные клиники. Здесь все видят попытки правительства изменить сознание людей и заставить принять их то, что медицина не бесплатна. Первым шагом было создание правил, по которым ты платишь несколько евро за любую медицинскую услугу. Если ты приходишь к врачу, то ты должен заплатить 30 крон. Если ты заходишь в аптеку, ты платишь столько же. И это очень плохо, потому что у людей или семей с маленьким доходом нет денег, чтобы посетить врача, даже если, например, в семье заболел ребёнок. Все остальные социальные программы постоянно сокращаются. В последнее время люди уже не могут жить только на социальные пособия. Им едва ли хватает на еду, но остаётся ещё одежда и многое другое.
11. Границ внутри ЕС фактически нет, но при этом он превращается в неприступную крепость для людей вне него. Большое ли количество мигрантов проходят через Чехию? Многие ли из них остаются в стране?
V.: Открытые границы – это всего лишь волшебная сказка для детей. Да, конечно, есть возможность поехать в другую страну без паспорта, имея при себе только Identity Card (удостоверение личности). Да, границ фактически не существует, но полиция может проверить тебя где угодно. У рабочих, например, из Украины, Монголии или России, нет таких же возможностей в выборе работы, как у чехов. Фирмам нужны нелегальные работники, чтобы можно было платить им меньше, в половину меньше, чем чехам. Другой аспект – это мафия, иммигранты не могут попасть в страну другим способом. Это действительно невозможно, потому что у иммигрантов нет другого выбора. Правительство не хочет видеть у себя в стране людей из Восточной Европы, а компании хотят этого, но только на нелегальной основе.
M.: Для иммигрантов Чехия в основном является транзитным пунктом для поездки на Запад, во Францию или Германию. Но в Праге работает очень много людей из Украины, наверное, около нескольких тысяч.
12. Много ли ты путешествуешь по Европе? Насколько для тебя это важно? В каких странах ты уже побывал, замечал ли какие-то особенности?
V.: Хаха, недавно я был в Польше и, когда возвращался домой, купил немного травы на границе) Я объездил автостопом большую часть Европы – Италия, Франция, Швейцария, Голландия, Германия, Австрия, наверное, всю центральную Европу.
M.: Да, мы много путешествуем, чтобы познакомиться с другими странами, другими людьми, другими сквотами. Чтобы узнать что-то новое, черпать вдохновение. Чешское сквотерское движение началось в 90-х, но сейчас остался всего один наш сквот с очень милым баром.) В Европе сейчас такая ситуация, что все старые здания занимают под офисы, магазины, всё для богатых людей. Городской ландшафт очень изменяется, становится всё меньше альтернативных мест, на их место приходят магазины.
13. Существует ли какое-то разделение на панк/хардкор/сквотерскую/анархистскую сцены? Широко ли они взаимодействуют друг с другом или разделены между собой?
M.: Ты знаешь, эти субкультуры замыкаются на себе и своём имидже, это в основном не касается политики. Конечно, всегда в них есть заинтересованные люди, которые хотят взаимодействовать с другими, но нельзя сказать, что все панки участвуют в демонстрациях. В большинстве случаев люди из подобных тусовок (скинхеды, панки, хардкорщики) не сильно интересуются политикой, для них важнее алкоголь, концерты, девочки или мальчики.) Поэтому в последние годы я уже не верю в политический активизм в этих субкультурах. Какого-то особого разделения нет, некоторые люди из музыкальной сцены просто общаются с политическими активистами.
14. Каков гендерный баланс в сцене? Меняется ли он из года в год?
V.: Возможно с прошлого года баланс начал меняться в лучшую сторону, т.е. девушек становится больше. В Праге есть группа анархо-феминисток, эти девушки выпускают свой собственный зин Bloody Mary (http://bloodymary.blog.cz/), где можно прочитать обо всём – от анархизма до их отношения к сцене. Эти девушки полноправные участники движения.
M.: Гендерный баланс в сцене? Интересный вопрос!) Но в основном она состоит из парней за исключением этой группы анархо-феминисток. Вообще после начала 2000-ых движение находится в кризисе, люди ищут другие тактики, потому что предыдущие не были эффективными. Тоже самое происходит в Германии. На самом деле, пришло время изменить стратегии и тактики во всех странах.)
15. Другой аспект – проявление инициативы. Много ли активных людей участвует в пражской сцене? Или обычно вся активность исходит от людей, которые здесь уже давно?
V.: Трудно определить, кто активен, а кто пассивен. Скажи мне, те, кто живёт здесь на сквоту – активны или пассивны?) Если, например, в городе проходит большая акция, то здесь остаётся группа людей, которая занимается информационным обеспечением и т.д. Я хочу сказать, что каждый участник сцены хотя бы что-то делает. Но, конечно, наиболее активных людей здесь всего около 10 человек, в этом всё же есть проблема. Другая проблема заключается в том, что активистские лидеры всегда находятся под угрозой нападения фашистов и не только.
M.: Большинство людей являются потребителями, они участвуют в акциях, согласны с какими-то идеями, но они не участвуют в организации, ответственность всегда лежит на нескольких людях.
16. И наверное последний вопрос! Что ты знаешь о России? Был ли ты там? И что-нибудь напоследок)
V.: (говорит на русском) Не был, я был на Украине ещё в те времена, когда это было СССР.) (продолжает на английском) В школе мы также учили русский язык, поэтому я немного понимаю по-русски. Я более или менее в курсе событий, которые происходят у вас в стране и, в частности, вашем движении. Спасибо за интервью! Если будет желание, проверьте эти сайты: www.antifa.cz, www.csaf.cz и www.indymedia.cz